Неточные совпадения
Хотелось ему еще спросить, и даже с
языка срывался вопрос: «Что предозначал этот
земной поклон брату Дмитрию?» — но он не посмел спросить.
«Благодарю тебя, боже мой, — начал он вслух, с глубоким вздохом, — яко насытил мя еси небесных благ… что я! замололся язык-то:
земных благ, — и не лиши меня небесного твоего царствия».
Словом, чтобы точнее определить его душевное состояние, выражусь стихами поэта: «И внял он неба содроганье, и горних ангелов полет, и гад
земных подводный ход, и дольней лозы прозябанье!» Точно в такой же почти сверхъестественной власти у Бема были и
языки иностранные, из которых он не знал ни единого; несмотря на то, однако, как утверждал друг его Кольбер, Бем понимал многое, когда при нем говорили на каком-нибудь чужом
языке, и понимал именно потому, что ему хорошо известен был
язык натуры.
О, как недостаточен, как бессилен
язык человеческий для выражения высоких чувств души, пробудившейся от своего
земного усыпления! Сколько жизней можно отдать за одно мгновение небесного, чистого восторга, который наполнял в сию торжественную минуту сердца всех русских! Нет, любовь к отечеству не
земное чувство! Оно слабый, но верный отголосок непреодолимой любви к тому безвестному отечеству, о котором, не постигая сами тоски своей, мы скорбим и тоскуем почти со дня рождения нашего!
Если б, искушаемый
земными помыслами, ты предался отчаянию и твой преступный
язык произнес бы хулу на самого себя, стал бы проклинать?..
Весной и осенью здесь развевались сотни флагов со всех концов
земного шара, и с утра до вечера раздавалась команда и ругань на всевозможных
языках.
О, как недостаточен, как бессилен
язык человеческий для выражения высоких чувств души, пробудившейся от своего
земного усыпления. Сколько жизней можно отдать за одно мгновение небесного чистого восторга, который наполнял в сию торжественную минуту сердца всех русских! Нет, любовь к отечеству не
земное чувство! Она слабый, но верный отголосок непреодолимой любви к тому безвестному отечеству, о котором, не постигая сами тоски своей, мы скорбим и тоскуем почти со дня рожденья нашего.
— Да хоть бы новые язы́ки… Говорил я тебе про них, — сказал Егор Сергеич. — Приходят в восторг неописанный, чувствуют наитие и пророчествуют. И когда говоришь новыми язы́ки, такое бывает в душе восхищение, что его ни с чем и сравнить нельзя. На небесах тогда себя чувствуешь, в невозмутимом блаженстве, все
земное забываешь. На себе испытал и могу поистине о том свидетельствовать.
Скажу заранее, — чтобы ты не слишком разевал твой любопытный рот, мой
земной читатель! — что необыкновенное на
языке твоего ворчания невыразимо.
Ах, как жаль, что Я лишен возможности творить чудеса! Маленькое и практическое чудо, вроде превращения воды в графинах в кисленькое кианти или нескольких слушателей в паштеты, было совсем не лишним в эту минуту… Ты смеешься или негодуешь, Мой
земной читатель? Не надо ни того, ни другого. Помни, что необыкновенное невыразимо на твоем чревовещательском
языке, и Мои слова только проклятая маска моих мыслей.
Что наш
язык земной пред дивною природой?
Присудите, думные головы, как должен я поступить, чтобы стереть и с вас пятно, омрачающее честь нашу общую, — чернота лжи налегла и на ваши души, — чтобы укоротить
языки и руки их, подвизающиеся на обиду великую, тяжкую, прикасающуюся до государя их, чтобы вынудить их выполнять, а не вторично изменять их святейшим клятвам, ознаменованным и крепко утвержденным крестным целованием, следовательно, тесно сопряженным с неотвратимою карою небес и примерным наказанием
земного их судии?